Немного о эстетике крыш Петербурга

Сначала в голове появляется навязчивая идея «попасть на крышу». Представляешь себе что-то другое, отличное от поверхности, по которой ходишь каждый день, собранное из красочных фотографий и загадочное. Звонок другу, который уже когда-то «был на крыше», несколько часов ожидания и пути. Короткий инструктаж в духе «к краю не подходить, не шуметь, ходить по стыкам», так серьезно и так просто.

Заходим во двор, находим нужную парадную. Дверь нужно «дернуть». Беремся за ручку вдвоем и на «раз, два, три» магнит со звоном открывается. Как оказалось, дверь была «подклеена», хватило бы и небольшого усилия. Поднимаемся по лестнице вверх, третий, четвертый, пятый — последний, дальше начинается неизвестное. Низкий потолок, еще этаж и закрытая дверь чердака. Проверяем лифтовую, к счастью через окно можно попасть прямо на кровлю.

Поначалу страшно. Нет, не так. Страха высоты нет. Страшно, потому что есть стереотип — «это опасно». Проползаем на корточках к коньку крыши, садимся. Можно посмотреть по сторонам. Жители больших городов почти не видят линию горизонта, в городе нет простора, город душит. А тут почти все вокруг тебя — красивое облачное небо и лишь бесконечные системы крыш вокруг, одни плавно перетекают в другие, блестят на солнце. Где-то далеко шумит город, тут, наверху, заметно тише. Кровля, на которой мы сидим, неметаллическая, шершавая на ощупь и не скользит. Поэтому кажется, что идти дальше по системе крыш очень опасно, скользко. Так мы и сидим на одном месте, достали термосы с чаем — очередной стереотип — «сидеть на крыше, смотреть на небо и пить чай». Для первого раза достаточно.

Так проходит месяц, почти каждый день «новая крыша». Первое, что осознанно замечаешь — люди не смотрят вверх, на небо, на крыши. Муравейник живет своей жизнью. «Ну что нового наверху?» На второй-третий раз боязнь «опасности» исчезает — ее почти всегда нет. Если не делать намеренно глупых вещей, то все будет хорошо. Ехать вниз на пустом эскалаторе в метро гораздо страшнее. Открывается целый мир, каждая система крыш в Петербурге уникальна, много разных лесенок, переходов, мрачных дворов и прекрасных видов. Это возможность побывать «в другом мире», находясь в этом. Это городское приключение, попасть в которое можно «слегка нарушив правила игры». Это исследование нового, исследование другого Петербурга, о существовании которого знают очень немногие. Первые пару лет этого стимула достаточно. Поэтому, например, «руферы», так такие ребята себя называют, любят и просто бродить по спрятанным дворам-колодцам, потрясающе красивым парадным и заброшенным зданиям. Тут главное — исследование, по крайней мере было. Сейчас движение довольно сильно изменилось, кто-то делает это ради адреналина, кто-то ради попадания в СМИ.

Руфинг затягивает. Настолько интересно и непохоже что затмевает все остальное. Потом плавно перетекает в род деятельности сезонного рода — зимой холоднее и гораздо опаснее, что впрочем с приходом опыта становится почти также безопасно. Постепенно меняется содержимое рюкзака, появляется лейкопластырь — иногда можно поцарапаться за острый стык или гвоздь, перчатки, отвертка — иногда замок можно просто открутить и прикрутить обратно, изолента — для «подклеивания» магнитов на дверях и конечно универсальные ключи для парадных. Иногда, на высоких перелазах, спусках вниз, пригодится даже 5метровая веревка. Через месяц ты уже вполне уверен в своих силах, четко знаешь что можно делать и что нельзя, как передвигаться по крыше в дождь — очень аккуратно. Лечь на край и посмотреть вниз уже не кажется опасным, в солнечную погоду можно даже поиграть в карты или позагорать.

Руфинг это культура, а культура в большей степени — люди. В одиночку этим почти никто не занимается. Сначала вы «лазаете» вдвоем, потом появляется идея позвать друга. Не каждый согласится, не каждый продолжит этим заниматься, слишком велико влияние социума. Тех, кто останется, смело можно называть лучшими друзьями. Первые полгода «сам по себе» ищешь интересные «точки», иногда водишь друзей, смотришь в интернете фотографии с высоты. Потом «сталкиваешься» на одной крыше с другими руферами, обычно более опытными, начинаешь с ними общаться, понимаешь масштабы «движения», потихоньку знакомишься со всеми. В этой тусовке, как и в любой другой, есть свои кумиры. И как у любых кумиров — множество поклонников. Сложно не восхищаться человеком, который встречал рассвет на верхушке купола Спаса-на-Крови или «покорил» самую верхнюю точку шпиля телебашни. Раньше были свои «герои», популярные и известные, свои «легенды и истории». Сейчас вся Россия и весь мир «покорены» руферами, «небаянов» почти нет. Культовыми персонажами остались единицы, например Виталий Раскалов, которые смогли заполучить огромную аудиторию своими довольно специфичными навыками. Или те, кто начал рисковать своей жизнью, по-настоящему рисковать.